Оптимизация здравоохранения: «Если все умрут, то кто будет работать?». Оптимизация здравоохранения

Оптимизация уничтожает больницы

Оптимизация здравоохранения привела к массовому закрытию больниц и падению качества медицинской помощи в России, утверждают эксперты. К 2021–2022 годам страна по количеству больниц может достигнуть уровня Российской империиБольницы Российской империи.

В 2000–2015 годах количество больниц в России сократилось в два раза, с 10,7 тыс. до 5,4 тыс., подсчитали эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) на основании данных Росстата (копия исследования ЦЭПРа есть в распоряжении РБК.) В своем докладе «Здравоохранение. Оптимизация российской системы здравоохранения в действии» специалисты отмечают, что, если власти продолжат закрывать больницы такими темпами (353 в год), к 2021–2022 годам количество медучреждений в стране достигнет 3 тыс., то есть уровня Российской империи в 1913 году.

Реформа здравоохранения началась в 2010 году, когда был принят закон об обязательном медицинском страховании, напомнил РБК директор НИИ организации здравоохранения при департаменте здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов. Она заключалась в оптимизации расходов за счет закрытия неэффективных больниц и расширения использования высокотехнологичных медучреждений. Авторы доклада объяснили, что взяли 15 лет как период, когда у власти был Владимир Путин, включая его премьерский срок. Кроме того, активное реформирование и оптимизация здравоохранения начались еще в 2003–2005 годах, что видно из статистики по количеству больниц и поликлиник.

Вслед за больницами за 15 лет сократилось и количество больничных коек — в среднем на 27,5%, до 1,2 млн, подсчитали в ЦЭПРе. В сельской местности сокращение мест заметнее — почти на 40%. Эти данные подтверждает директор фонда независимого мониторинга «Здоровье» Эдуард Гаврилов. По его словам, только с 2013 года мест в больницах стало меньше на 100 тыс.

Количество больниц и коек уменьшается, соглашается Мелик-Гусейнов, но эти цифры нельзя увязывать с доступностью медицинской помощи и качеством лечения пациентов. Главный показатель — количество госпитализаций и оно растет, указывает он. Например, в Москве в 2016 году выписалось на 96 тыс. людей больше, чем в 2015 году. Это значит, что хотя мест становится меньше, используются они эффективнее. Каждая койка должна быть загружена на 85–90%, подчеркивает эксперт: если она простаивает, от нее необходимо избавиться.

Маневр не в пользу поликлиник

Тенденцию к уменьшению количества больниц и коек можно было бы оправдать перераспределением ресурсов на уровень поликлиник, указывают в ЦЭПРе, но в России закрываются и они. Их число за период 2000–2015 годов сократилось на 12,7%, до 18,6 тыс. учреждений, а нагрузка возросла с 166 человек в день в 2000 году до 208. «Декларируемого маневра по переносу нагрузки и ресурсов с больниц на поликлиники так и не произошло — ситуация осложнилась как в области стационарного, так и амбулаторного лечения», — делают вывод авторы доклада.

В своем докладе ЦЭПР ссылается и на результаты проверки оптимизации здравоохранения Счетной палатой, по итогам которой эксперты пришли к выводу, что реформа привела к снижению доступности услуг. Как замечают в ЦЭПРе, за 2000–2015 годы увеличилась заболеваемость населения: осложнения при беременности и родах увеличились на 39,1%, выявленные новообразования — на 35,7%, заболевания системы кровообращения — на 82,5%. Доступность медицинской помощи в регионах эксперты проверили лично. Авторы доклада попробовали записаться к терапевту в небольшом российском городе, например в Рыбинске Ярославской области. Если бы они были настоящими пациентами, приема врача им пришлось бы ждать 21 день. Кроме того, указывают эксперты, в больницах нет ряда лекарств — анальгина, феназепама, аскорбиновой кислоты и т.д.

Нельзя ориентироваться на данные по заболеваемости населения как на показатели ухудшения состояния здравоохранения в России, уверен Мелик-Гусейнов. Он обращает внимание, что речь идет не о заболеваемости вообще, а о диагностировании. И тот факт, что выявляемость растет, — это хорошо.

Деньги на уровне фастфуда

Отсутствие лекарств в больницах отражает другую проблему в российском здравоохранении — его недофинансированность, пишут эксперты. Правительство постоянно заявляет о росте расходов на здравоохранение, но с учетом инфляции они, наоборот, падают. ЦЭПР ссылается на анализ бюджета Федерального фонда обязательного медицинского страхования. Эксперты подсчитали, что реальные расходы в 2017 году снизятся на 6% в сопоставимых с 2015 годом ценах.

Обратили внимание авторы доклада и на оплату труда медперсонала. За час работы врач с учетом всех переработок получает 140 руб., а медработники среднего и младшего звена — 82 и 72 руб. соответственно. «Оплата труда врача в час сравнима, например, с часовой ставкой рядового сотрудника сети фастфуда «Макдоналдс» (около 138 руб.). Администратор кафе данной сети получает уже порядка 160 руб. в час, то есть больше квалифицированного врача с высшим образованием», — замечают в ЦЭПРе. По результатам опроса фонда «Здоровье», проведенного среди 7,5 тыс. врачей из 84 регионов России в феврале 2017 года, около половины медиков зарабатывают на одну ставку менее 20 тыс. руб. в месяц, рассказал РБК Гаврилов.

Тарифы ОМС не покрывают реальных затрат на оказание медицинской помощи, указывают в ЦЭПРе. Например, базовый анализ крови стоит около 300 руб., тогда как по ОМС поликлиники получают за него в среднем 70–100 руб. Из-за этого растет объем платных услуг: так, с 2005 по 2014 год он увеличился с 109,8 млрд до 474,4 млрд руб.

Сама система страховой медицины неэффективна в России, резюмируют автора доклада. С учетом протяженной и малонаселенной территории нельзя привязывать деньги к числу пациентов — это приводит к недофинансированию и «неизбежной деградации медицины в небольших городах и на селе». «Необходимо ставить вопрос о реформе страховой медицины с частичным возвращением к действовавшим ранее в СССР принципам формирования и финансирования медицинской сети», — делают вывод эксперты.

Автор: Полина Звездина, РБК

Читайте также: Кому полдобавки? В регионах готовятся к сокращению финансирования здравоохранения

comments powered by HyperComments

Если Вы врач и пишете статьи о проблемах здравоохранения, предлагайте свои публикации по адресу [email protected].

medrussia.org

Здравозахоронение. Убийственная оптимизация

В России продолжается сокращение медицинских учреждений и персонала. Скоро все болезни население будет вынуждено лечить при помощи программ Елены Малышевой. Телевизор под чутким руководством Кремля уже «победил» нищету и разруху, теперь в его руках и врачевание.

На прошлой неделе отмечался Всемирный день здоровья. В тех российских регионах, где власти вспомнили о дате, ее отметили традиционными слетами, фестивалями и прочими ритуально-увеселительными мероприятиями. Хотя поводов для радости и веселья, мягко говоря, нет никаких.

В этом году День здоровья был посвящен теме депрессии. Надо сказать, здесь медицинское начальство попало в точку — нам явно есть от чего впасть в глубокое расстройство и даже в психоз. Разрекламированная «оптимизация здравоохранения» почти на корню подрубила эту отрасль социальной сферы. Повсеместно наблюдается сокращение всего и вся: от численности медперсонала и самих лечебных учреждений до государственного финансирования охраны здоровья граждан.

Начнем с этого последнего и наиважнейшего параметра. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендует, чтобы на медицинскую отрасль каждое государство, если оно считает себя цивилизованным, тратило не менее 6% ВВП. Однако в настоящий момент в нашей «великой державе», где так много говорят о «сбережении народа», на здравоохранение тратится всего 3,6% от ВВП, то есть почти в два раза меньше, чем нужно. По этому показателю Россия в разы уступает западноевропейским странам. Для сравнения: Голландия тратит на охрану здоровья своих граждан 9,9% от ВВП, Франция — 9%, Германия — 8,6%, США — 8,1%. Даже в Белоруссии (3,8%) показатели выше наших.

Увеличение финансирования, о котором любят отчитываться чиновники, происходит только номинально. Простой подсчет показывает отставание роста расходов на здравоохранение даже от официальных показателей инфляции в РФ. Так, консолидированный бюджет здравоохранения в 2016 году вырос в абсолютных цифрах на 4,3% к предыдущему году, в то время как за 2015 год рубль обесценился почти на 13%. То же мы, судя по предварительным оценкам, увидим и в последующие годы.

По-настоящему убийственной становится страховая система, когда деньги из ОМС следуют в лечебное учреждение «вслед за пациентом» (сколько пациентов, столько и денег — это якобы должно стимулировать конкуренцию между поликлиниками и больницами). Такая система, без сомнения, хороша для небольших стран с компактным распределением населения, но в нашей стране, где много малонаселенных территорий, она приводит к недофинансированию и неизбежной деградации медицины в небольших городах и в сельской местности. Повсеместным является процесс сокращения специализированных коек на селе — гинекологических, пульмонологических, кардиологических и других. Образуется замкнутый круг: недостаток людей приводит к ликвидации медучреждений, что способствует еще большему «вымиранию» глубинки.

Проведенное в апреле Центром экономических и политических реформ (ЦЭПР) исследование показало, что политика «оптимизации» медицинских учреждений спровоцировала беспрецедентное сокращение числа больниц и поликлиник на территории страны. В период 2000–2015 годов число российских больниц сократилось почти в два раза — с 10,7 до 5,4 тысячи. По их числу современная Россия отстает от РСФСР 1932 года! При таких темпах сокращения больниц страна уже через 5–6 лет может деградировать до показателей Российской империи 1913 года. Тогда на территории, соответствующей границам современной РФ, было порядка 3 тысяч больниц.

Показательным является и сокращение за тот же период числа коек на 10 000 населения с 115 до 83,4, то есть на 27,5%. Параллельно ликвидируются даже станции скорой помощи. С 2005 по 2015 год их количество снизилось с 3276 до 2561, или на 21,8%. И вот мы все чаще слышим о том, как люди умирают, не дождавшись приезда врачей. Люди и пожилые, и молодые, и дети. К этому, впрочем, надо еще добавить наше традиционное бездорожье.

Говоря о необходимости «оптимизации», чиновники в основном уверяют, что «раздутое» количество неэффективных больниц хуже, чем ограниченное число современных, высокоэффективных медучреждений. Однако на практике наряду с больницами в России продолжают ликвидироваться и амбулатории с поликлиниками. Их число за первые 15 лет XXI века сократилось на 12,7% — с 21,3 до 18,6 тысячи учреждений.

В расчете на одно учреждение среднее число обращающихся в поликлинику за смену выросло в период с 2000 по 2015 г. с 166 до 208 человек. То есть фактическая нагрузка на амбулатории и поликлиники выросла более чем на 25%.

Нагрузка на персонал растет, а до обещанного майскими указами президента повышения зарплат медиков как было, так и остается далеко, как до Луны. По данным Росстата, который в последнее время стал настоящим министерством изобилия и оптимизма, размер средней зарплаты врачей за 9 месяцев 2016 года составил 49 тысяч рублей. Однако медикам, реально работающим в отрасли, данные цифры представляются абсолютно фантастическими и близко не соответствующими реальности. По мнению экспертов, «радужные» официальные данные обусловлены в том числе подсчетом заработка врачей без поправки на количество ставок, которые они занимают

Так, исследования Академии труда и социальных отношений показали, что в конце 2016 года средний уровень оплаты труда медицинских работников всех категорий на основной должности составлял 21,7 тысячи рублей. 41% работников здравоохранения вынуждены работать свыше 60 часов в неделю (при нормативных сорока). При этом фактическая часовая ставка медработников с учетом недекларируемых переработок составляет чуть более 140 рублей для врачей, 82 рублей 30 копеек — для среднего медперсонала, 72 рубля — для младшего медперсонала.

Чтобы было наглядно, оплата труда врача в час сравнима, например, с часовой ставкой рядового сотрудника известной сети фаст-фуда (около 138 рублей). Администратор же в ресторане быстрого питания получает уже порядка 160 рублей в час, то есть больше квалифицированного медика!

По оценке самих медиков (опрос был проведен специалистами ЦЭПР, в частности, в городе Рыбинске Ярославской области), чтобы врачу зарабатывать обещанную майским указом для данного региона 51 тысячу рублей в месяц, нужно буквально умереть на рабочем месте — работать на три ставки сутками напролет. Так что получается, вместо вопроса «на что жалуетесь?» выгоднее кричать «свободная касса!».

Очевидно, что нагрузка на врачей отрицательно сказывается на качестве приема пациентов. Плюс ко всему из-за дефицита врачей не выдерживаются сроки оказания медицинской помощи. Только по официальным данным Счетной палаты РФ, в целом ряде регионов нормативы по ожиданию превышаются в два и более раз.

Приема терапевтом, через которого пациент получает все дальнейшие направления к специалистам, можно ожидать несколько недель вместо положенных 24 часов. Огромные очереди вызваны недостаточной укомплектованностью штата медучреждений: реальной является ситуация, при которой в провинциальной поликлинике единовременно работают лишь четыре-пять терапевтов из положенных по штату четырнадцати.

Основные цели «оптимизации» сети медицинских организаций не достигнуты — ожидаемого роста эффективности и доступности медицинской помощи не произошло. Глава Счетной палаты Татьяна Голикова прямо называет оптимизацию бездумной, приводящей к негативным социально-демографическим последствиям. Неудивительно, что по ее пока предварительным итогам уже на 3,7% выросло число умерших в стационарах, а внутрибольничная летальность увеличилась на 2,6%.

В целом произошло явное ухудшение здоровья нации. Почти по всем классам заболеваний, представленным в данных Росстата, в период 2000–2015 гг. зафиксирована пугающая статистика. Рост заболеваний системы кровообращения составил 82,5% (с 17,1 на 1000 населения до 31,2). Осложнения беременности и родов стали чаще на 39,1%, новообразования — на 35,7%, заболевания мочеполовой системы — на 23,4%.

Превращение «оптимизации» в процесс ликвидации медучреждений несет в себе риски критической деградации здравоохранения. Без кардинального пересмотра данной модели медицина в обозримом будущем имеет все шансы стать «здравозахоронением», навсегда потеряв возможность приблизиться по качеству к стандартам развитых стран мира. Необходимо ставить вопрос о реформе страховой медицины, с возвращением к действовавшим ранее в СССР принципам формирования и финансирования медицинской сети.

В противном случае все разговоры о «народосбережении», заботе о населении и так называемом простом человеке как были, так и останутся ложью.

Автор: Политолог Николай Миронов, Московский комсомолец

Фото: Алексей Меринов

Как сообщалось ранее, органы власти в России заявляют о постоянном росте расходов на здравоохранение. Подробнее читайте: «Здравозахоронение. Оптимизация российской системы здравоохранения в действии».

comments powered by HyperComments

Если Вы врач и пишете статьи о проблемах здравоохранения, предлагайте свои публикации по адресу [email protected].

medrussia.org

Оптимизация здравоохранения: «Если все умрут, то кто будет работать?»

Омск, 5 сентября 2017, 08:32 — REGNUM Оптимизация здравоохранения происходит не только в Омской области, но и по России в целом, и депутатам Госдумы, а также Совету Федерации следует «крепко задуматься», как предотвратить катастрофу в системе здравоохранения. Такую мысль в беседе с корреспондентом ИА REGNUM высказал омский общественный деятель Михаил Федорченко.

По его словам, здоровье нации должно быть на первом месте у государства, однако на деле всё по-другому:

«В Омской области сокращаются участковые больницы, ФАПы, в основном в районах. Но хочу сказать несколько слов в защиту министра здравоохранения региона, он в этом не виноват. Он не волшебник. И если, например, поступило финансирование на десять больниц, где ему взять денег на оставшиеся? Существуют чёткие статьи расходов: деньги идут на лекарства, на питание, на хознужды и так далее. И за рамки выходить нельзя, как и перебрасывать финансовые средства с одной статьи на другую. В ответ может «прилететь» нецелевое использование денежных средств», — рассуждает Федорченко.

При этом он подчеркнул, что под удар зачастую попадают медики. Ведь именно на них порой изливается гнев населения, недовольного оптимизацией: «А, между тем в этом случае всё должно решаться на федеральном уровне».

«Тема оптимизации здравоохранения — болезненная. Ведь в отдаленных местностях тоже живут люди, и им тоже нужна медицинская помощь. А до райцентра, где есть медучреждение, к примеру, более 100 километров по бездорожью. Нехватка кадров тоже ощущается. Молодёжь после вузов в село не едет. Она села боится, несмотря на так называемые подъёмные для молодых специалистов. Вопрос со специалистами также надо решать, дополнительно заинтересовывать молодёжь в работе на селе», — подчеркивает собеседник ИА REGNUM.

По мнению Михаила Федорченко, чтобы предотвратить катастрофу в системе здравоохранения, населению нужно обращаться к депутатам Заксобрания или Госдумы, которые, в свою очередь, должны о существующих проблемах рассказать на федеральном уровне и предложить пути решения.

«Здоровье нации — это вопрос номер один. Здоровые люди будут работать, пользу приносить, а если население будет вымирать, то кто будет работать?» — подытожил Михаил Федорченко.

Добавим, ранее на ситуацию с реорганизацией медучреждений в Омской области обратили внимание активисты регионального отделения ОНФ.

Весной 2017 года народофронтовцы обнародовали информацию о реорганизации сразу нескольких медицинских учреждений, расположенных в Омске, а также в муниципальных районах региона. По их словам, это было сделано без предварительного общественного обсуждения. В целом объёмы медпомощи и нормативы финансовых затрат для центральных районных больниц в муниципальных районах Омской области сокращаются с 2014 года. По информации населения, озвученной ОНФ, более половины фельдшерско-акушерских пунктов, амбулаторий и участковых больниц в регионе действуют лишь частично, потому что не укомплектованы медицинским персоналом и не оснащены необходимым оборудованием.

Более того, в регионе без общественных слушаний было решено ликвидировать несколько крупных бюджетных структурных подразделений, действующих в областном центре. Например, в феврале 2015 года сократили стационар городской больницы №2, расположенной по улице 3-я Транспортная. Пациентов пяти отделений (неврология, ревматология, хирургия, эндокринология и урология) выписали в течение недели, некоторых перевели в неспециализированные медицинские организации, в том числе в частную.

Без врачебной помощи остались пациенты поликлиники по улице Ильинская. Поликлинику, являющуюся структурным подразделением Клинического диагностического центра, сократили в декабре 2015 года. В ОНФ утверждают, что медучреждение обслуживало несколько десятков тысяч жителей региона.

А в феврале 2016 года на базе Клинического онкологического диспансера сократили отделение реабилитации онкологических больных. При этом объём медицинской помощи, оплачиваемый из средств ОМС, передали медицинской организации, которая арендует помещения у частного санатория.

«Зачастую ликвидация лечебного учреждения болезненно сказывается на пациентах. Растёт нагрузка на врачей в других медучреждениях, и, как следствие, качество медпомощи снижается. Мы направим в региональный минздрав обращение с просьбой организации обязательных публичных слушаний перед принятием решения о ликвидации или оптимизации медицинских учреждений. Данный вопрос активисты Народного фронта буду держать на контроле», — прокомментировал тогда член регионального штаба ОНФ Дмитрий Потопальский.

Как уже сообщало ранее ИА REGNUM, депутатский законопроект об учете мнения граждан при реорганизации и ликвидации муниципальных и государственных больниц, поликлиник и других медицинских организаций был внесён в конце 2015 года.

Читайте также: Минздрав вновь принялся ломать систему здравоохранения

Однако ко второму чтению о «гражданах» речи уже не шло. Законопроект устанавливает, что для принятия решения о ликвидации больницы потребуется положительное заключение комиссии, состоящей из чиновников, депутатов и общественников из объединений по защите прав граждан в сфере охраны здоровья. Комиссия, порядок работы и принятия решения будут утверждаться региональным минздравом. И в случае намерения ликвидировать единственную медицинскую организацию мнение жителей должны будут донести в комиссию члены представительного органа сельского поселения.

Читайте также: Убийство медицины продолжается, но в мозгу власти — «бурелом и насекомые»

Напомним также, ранее стали известны некоторые результаты проверки Счётной палаты, касающейся «оптимизации» в сфере здравоохранения. Аудиторы сделали вывод, что основные цели оптимизации не достигнуты. Более того, до 2018 года число больниц сократится на 11,2%, поликлиник — на 7,2%. Фельдшерские и фельдшерско-акушерские пункты будут замещены частично офисами врачей общей практики. При этом 17,5 тыс. населенных пунктов вообще не имеют медицинской инфраструктуры, а 11 тысяч из них расположены более чем в 20 км от ближайшего медучреждения, где есть врач.

Читайте также: Убийство медицины продолжается, но в мозгу власти — «бурелом и насекомые»

Как сообщили ИА REGNUM в Омскстате, в Омской области в 2016 году было зарегистрировано 26 152 умерших (в 2015 году — 26 443 человека). В структуре причин смертности 80% всех умерших приходилось на болезни системы кровообращения (43,5%), новообразования (14,5%), болезни нервной системы (12,8%), несчастные случаи, травмы и отравления (9,1%). Наибольший темп прироста смертности был отмечен по классам болезней нервной системы (в 1,7 р.), эндокринной системы, расстройства питания и нарушения обмена веществ (в 1,6 р.).

В Омской области доля лиц, умерших в трудоспособном возрасте (мужчины в возрасте 16−59 лет, женщины — 16−54 года), в 2016 году составляла 24,4% (6371 человек). Известно, что практически 80% всех умерших в трудоспособном возрасте — мужчины (5102 человека).

Читайте развитие сюжета: Оптимизация здравоохранения – 1:0 «в пользу коммерческих структур»

regnum.ru

чем она обернулась для граждан?

Фото: megaflopp / Shutterstock.com

Фонд независимого мониторинга «Здоровье», руководитель которого неоднократно высказывался против оптимизации, провел новый опрос среди медицинских работников на эту тему. Более шести тысяч врачей из 85 регионов России воспользовались смартфонами, чтобы в мобильном приложении ответить на вопросы фонда об оптимизации и ее влиянии на качество и доступность медицинской помощи для пациентов. Результаты неутешительные – трое врачей из каждых четверых заявили о том, что пациентам сложнее стало получить нужную помощь, а у самих медиков в то же время увеличилась нагрузка.

Глава фонда «Здоровье» Эдуард Гаврилов сообщил со ссылкой на участников опроса, что во многих регионах оптимизация до сих пор продолжается. 75,6% врачей сообщили о низкой доступности медицинской помощи, уточнив, что к этому привела именно оптимизация – закрытие «неэффективных» учреждений здравоохранения. 65,5% участников опроса связали также с оптимизацией участившиеся случаи, когда в государственных медицинских организациях берут плату за лечение. Медицинские работники сообщают также о том, что в ходе оптимизации их нагрузка возросла, и это не могло не повлиять на качество медицинской помощи.

Ранее Вести.Медицина рассказывали об исследованиях Центра экономических и политических реформ, эксперты которого подсчитали количество больниц и поликлиник, а также роддомов и фельдшерско-акушерских пунктов, и сравнили полученные числа с историческими данными о Российской империи и послевоенной России. Оказалось, что в последние годы учреждения здравоохранения закрывались сотнями и тысячами.

med.vesti.ru

Семён Гальперин: Нынешняя оптимизация здравоохранения напоминает приватизацию 90-х

Президент МОО «Лига защиты врачей» Семен Гальперин рассказал о продолжающейся «оптимизации» здравоохранения, методах «обеспечения финансовой стабильности» медучреждений, а также о том, возможно ли отстоять права врача при массовых сокращениях или увольнениях из-за личных конфликтов с руководством.

«Действительно, после того, как в результате «оптимизации» были уничтожены сотни государственных учреждений, и начались массовые протесты лишившихся работы медиков и оставшихся без помощи пациентов, наверху признали, что оптимизация дала «неожиданные» результаты, и надо откатывать обратно. Этот процесс уже идет, и я видел отчеты о заново отстроенных зданиях для ликвидированных ранее ФАПов. Но проблема в том, что работать сегодня в них некому. Восстановить заново людей не так просто, как здания», — сказал Семён Гальперин сайту «Медпортал».

Гальперин отметил, что повода для оптимизма нет.

«История с оптимизацией здравоохранения повторяет историю с приватизацией промышленности – лозунги были те же самые. Тогда ведь тоже никто не призывал уничтожать заводы, наоборот, говорили о том, что нужно рационализировать производство, объединить усилия государства и бизнеса, чтобы достичь уровня развитых стран. Теперь у нас нет ни заводов, ни инженеров, а история повторяется в социальной сфере. Но поскольку социальная сфера законодательно запрещена к приватизации, придуманы ее новые варианты – концессия, государственно-частное партнерство. То есть, формально никто здравоохранение не приватизирует, но на самом деле решаются прежние задачи – перекачка прибыли в руки частных собственников.

По словам председателя «Лиги…», начался новый этап «оптимизации» – сокращение федеральных медицинских и научных учреждений.

«Например, недавно стало известно о том, что в Научно-исследовательском институте глазных болезней, расположенном, кстати, «совершенно случайно» в достаточно престижном месте в центре Москвы произошла смена руководства. Пришла команда так называемых оптимизаторов или, как принято говорить среди медиков, ликвидаторов. И сейчас люди, не имеющие даже медицинского образования, решают, как изменить работу одного из ведущих научных учреждений страны. Увольняются профессоры, окулисты и хирурги с мировым именем. В предварительных уведомлениях о предстоящем сокращении им предложили имеющиеся должности уборщиков, санитаров и бухгалтеров», — сообщил Семён Гальперин.

Представители новой администрации пообещали нанять работников из регионов, которые делают по 400 операций в год.

«То есть, речь идет о том, что клиника должна зарабатывать деньги на большем количестве процедур, вне зависимости от их качества и того, кому они нужны. Вопрос о сохранении клинической базы, научной школы, уровня подготовки кадров никого не интересует. А ведь чтобы подготовить научную школу учреждению такого масштаба требуются десятки лет. И опять «совершенно случайно» эта ситуация совпала с изменениями в законодательстве, разрешившими сдавать в концессию учреждения федерального уровня. Так что будет дальше с институтом, предсказать сложно. Аналогичный процесс «оптимизации» начался и в Центре патологии речи и нейрореабилитации под руководством академика Шкловского», — говорит Гальперин

По словам Гальперина, сокращения стараются провести с наименьшими потерями для бюджета.

«Существует закон о массовых сокращениях (когда одновременно увольняется от 30% сотрудников), гарантирующий людям определенные компенсации. Но чтобы обойти его, придумана хитрая тактика: увольняют не сразу всех, а поочередно, чтобы не выйти за «лимит» в текущем месяце. Протестовать против разрушения института начали его сотрудники, теперь подключились пациенты. А это огромное число людей, которые получали здесь длительную помощь, и которых, видимо, тоже решено оптимизировать. Во всяком случае, врачи, которые их лечили по многу лет, теперь клинике не нужны», — уверен основатель «Лиги защиты врачей».

Гальперин выразил надежду, что поднявшаяся волна возмущения затормозит этот процесс.

«Сейчас за медиков вступился независимый профсоюз «Действие» и наша Лига, но по опыту можно сказать, что если решение принято где-то на самом верху, то окончательный результат будет столь же печален, как и во всех остальных историях с оптимизацией», — заключил врач.

Бывает, что оптимизация, конечно же, это решения не «самого верха», а лично главврача.

«Такое распространено повсеместно, со своими региональными нюансами. В Москве сокращения прошли быстрее, но здесь экономический интерес касался не только непосредственно самих клиник – в столице самая дорогая земля и недвижимость. В каких-то регионах «оптимизация» еще только начинается, а где-то уже уничтожено достаточно большое количество медучреждений. В стационарах сокращают ставки, выезжая за счет интенсификации труда оставшихся врачей. В поликлиниках терапевтов заставляют работать на два-три участка. Может поменяться название учреждения, распределение нагрузки, существует масса ухищрений, позволяющих реорганизовать работу так, чтобы уничтожить клинику, но формально сохранить отчетность», — уверен Семён Гальперин.

Пациенты остаются без качественной помощи и этого никого не волнует, а организаторов здравоохранения интересуют только финансовые показатели. От главврачей требуют две вещи: финансовую стабильность и внешнее спокойствие, то есть, чтобы не было возмущений. Если он с этим справляется, то может делать все, что хочет, никто не будет разбираться с тем, что происходит в его учреждении.

«К нам в Лигу обращаются за помощью люди из разных регионов, и чаще всего речь идет о том, что их вынуждают подавать заявление об увольнении по собственному желанию. Это самый удобный для администрации способ избавиться от «лишних» или ставших нежелательными по какой-то причине работников. И многие не выдерживают давления и запугивания увольнением по статье. Обещать создать человеку такие условия, что он вообще никуда устроиться не сможет – очень распространенная практика. И касается это не только оптимизации расходов. Случаются личные конфликты, или человека увольняют ради того, чтобы освободить его место для кого-то другого», — рассказал доктор.

Недавно молодой окулист из Солнечногорска была уволена из филиала одной из известных сетевых клиник после конфликта, связанного с полученной травмой.

«Будучи на работе, доктор упала на скользкой лестнице (в клинике шел ремонт), но администрация отказалась оформлять это, как производственную травму. Причем, когда я по телефону разговаривал с главным врачом, он заверил, что все будет сделано по правилам. Но потом приехало начальство из Москвы, на доктора начали давить сразу несколько человек, она расплакалась и подписала, все, что от нее требовали», — говорит Гальперин.

А на Урале педиатр отказалась выдать ребенку справку для спортивной секции без осмотра, хотя просьба об этом поступила от главврача. Конфликт кончился увольнением, и тоже «по собственному желанию».

«По моему совету она на следующий день попыталась забрать это заявление обратно, но его уже подписали задним числом. Вообще после подачи такого заявления уже очень трудно повернуть дело обратно», — отметил Семён Гальперин.

Когда идет уничтожение всего медучреждения, то бороться очень сложно, и опыт такого сопротивления в нашей стране пока еще небольшой. Если же это какая-то частная ситуация, то при условии поддержки независимого профсоюза шансов больше. Более того, если это просто конфликт с администрацией, и человек чувствует свою правоту, то при наличии качественной юридической поддержки всегда можно надеяться на победу. Главное в такой ситуации помнить, что закон стоит на стороне работника – нельзя уволить человека без оснований, уверен врач.

Что бы вам не говорили в пользу «мирного» решения конфликта, как бы не угрожали испортить вам послужной список – это пустые угрозы. Если вам говорят, что вы не устраиваете администрацию, или у клиники есть какие-то свои интересы, нужно отвечать примерно следующее: «Я работаю у вас официально, увольнение создает для меня проблемы, я многое теряю, и вы должны это тоже учитывать». Если вас вывели из себя, и терпения спорить больше нет, скажите, что должны обдумать ситуацию, и уходите, не подписывая никаких бумаг. Как правило, у администрации всегда есть несколько вариантов решения спора, кроме вашего увольнения по собственному желанию. Минимум, на что можно рассчитывать – увольнение по соглашению сторон, дающее право на дополнительные бенефиты, хотя бы отчасти компенсирующие потери от вынужденного увольнения.

Если клинике больше не нужна ваша должность, и другой работы в ней для вас нет, требуйте, чтобы увольнение проводилось по закону – приказом о сокращении, при котором работнику положена определенная компенсация. Иногда могут предложить вариант с переводом, и требуют при этом написать два заявления – об увольнении и приеме на работу. Согласившись на это, вы теряете отпуск, льготы. Все должно быть оформлено законным путем – приказом о переводе. Тем более, если вас не устраивает новое место работы, перевод можно будет оспорить.

Можно оспаривать любые приказы руководства, связанные с вашей работой, но нельзя оспаривать ситуацию, когда вы сами подписали заявление об увольнении по собственному желанию. После этого вы теряете все свои права. И это наиболее частая и фатальная ошибка в конфликте с администрацией учреждения – доказать потом в суде, что такое заявление было написано под давлением, практически невозможно.

По мнению Семёна Гальперина, официальный профсоюз ничем не помогает.

«Проблема в том, что его руководство, как правило, не защищает медработников, и в любых ситуациях становится на сторону администрации. Особенно это касается Московского профсоюза медработников. Но сегодня растут возможности общественных организаций, независимых профсоюзов, и благодаря этому, ситуация понемногу меняется. Достаточно сильные отделения профсоюза «Действие» есть уже в десятках российских городов. Открыта прямая телефонная линия правовой поддержки медработников. И есть примеры серьезных побед этого профсоюза. Когда надежды на официальный профсоюз больше нет, нужно вступать в независимые медицинские профсоюзы, самоорганизовываться. Сопротивление всегда приносит результаты, и только объединение способно дать силу к сопротивлению», — подытожил Гальперин.

Как сообщалось ранее, врачи активно обсуждают в соцсетях высказывание министра Вероники Скворцовой. Она заявила о новом законопроекте Минздрава, по которому плохих врачей планируется «выбраковывать» или «довоспитывать». Подробнее читайте: «Ответственность за развал здравоохранения перекладывают на врачей»

comments powered by HyperComments

Если Вы врач и пишете статьи о проблемах здравоохранения, предлагайте свои публикации по адресу [email protected].

medrussia.org

Плоды «оптимизации» здравоохранения | Рабочий путь

Средний и младший медперсонал роддома №1 города Нижний Тагил стал очередной жертвой «оптимизации» отрасли, проводимой российским правительством. Премиальные выплаты, выплаты за ночные дежурства, выплаты за работу с вредными условиями труда — всё это было частично или полностью ликвидировано. Зарплаты сотрудников снижены до отметки 10-13 тысяч рублей независимо от стажа работы.

Акушеры, медсёстры, санитарки не выдержали и записали видеообращение к президенту, в котором рассказали о своих проблемах. После публикации видео в Интернете власти зашевелились: председатель комитета по социальной политике Законодательного Собрания Свердловской области Вячеслав Погудин встретился с работниками роддома, областной Минздрав провёл собственную проверку, прокуратура Дзержинского района запросила у руководства роддома бухгалтерскую документацию…

Проверяльщики проверили и выяснили причину понижения доходов медперсонала — оказывается, все законно и обосновано! В I квартале 2016 года медработниками не был выполнен план по количеству «пролеченных больных», так называемый госзаказ, оттого у персонала роддома такие низкие заработки.

Получается так, Минздрав разработал и внедрил реформу, которая предполагает некий план. Руководство роддома, отвечающее за так называемую «маршрутизацию» рожениц, переводит часть пациенток под разными предлогами в другие учреждения и поэтому план не выполняется. За невыполнение плана средний и низший медперсонал «наказывается рублём». Наказывается за то, в чем нисколечко не виноват! Хитро придумано? А то! В правительстве у нас сидят очень неглупые люди. Они понимают, что просто так пресловутую «оптимизацию» провести было бы сложно, а сэкономить на людях — на их зарплатах надо во что бы то ни стало, иначе откуда же бедненькие роттенберги-сечины-путины деньги возьмут на собственное обогащение?

Власть на словах заявляет о поддержке медиков (Путин в прошлом году рекомендовал губернаторам регионов не снижать расходы на здравоохранение), а в реале сама же создает механизм для их ограбления!

Для «высшего командного состава» медучреждений — всех этих профильных и непрофильных заместителей (по экономике, по административно-хозяйственной части, гл. бухгалтера) всё иначе – их зарплаты достигают ста тысяч рублей в месяц и более. А медсёстры за одну ставку получают 13 тысяч рублей и вынуждены работать по 2 ставки, т.е. фактически жить на работе, чтобы заработать чуть больше и хоть как-то кормить свои семьи. О каком качестве медобслуживания тут может идти речь? Точно не о хорошем.

Итого: количество персонала уменьшилось (потому что им специально были созданы невыносимые условия труда!), зарплаты — тоже, а нагрузки на оставшихся медработников возросли. Ясно, что работники физически не справляются — простите, но роды у десяти рожениц за раз одна акушерка никак не примет! И все это делается специально — таким образом правительство целенаправленно подталкивает «клиентов» обращаться в платные клиники, ведь там и оборудование поновее, и помещения отремонтированы, и персонал отзывчивый, и в очередях не стоять. А то, что на оплату родов надо оплатить как за машину, рабочему человеку копить на это надо несколько лет, так это власть не касается. Видимо, она полагает, что работница как скотина может бесплатно в поле родить без всяких роддомов и акушерок!

Может такое положение только в Нижнем Тагиле? Как, интересно, обстоят дела в других городах?

Вот, что пишут с Волгограда: «Это и у нас в Волгограде — все точно так же, как в Нижнем Тагиле. «Повышение» заработной платы свелось лишь к изменению расположения цифр на расчетных листках. Повысился оклад, уменьшился весь прочий объем «надбавок и выплат» (как же мерзко вообще об этом говорить! — какие надбавки, о чем вы?). Итоговая сумма в среднем практически не изменилась, а для опытных профессионалов — даже несколько уменьшилась. «Средняя температура» по больницам Волгограда «так и осталась 36,6°».

Из Владивостока — «1 роддом. У нас тоже такая же беда, + течёт крыша с родзала до первого этажа. В городе наш роддом любят за хороший коллектив. Многие приходят повторно рожать. Получая за одну ставку 12-13 тыс., мне приходится выполнять обязанности на несколько ставок. Пожарная охрана, передатчица, гордеробщица, процедурная медсестра и свои обязанности акушерки. И это все за сутки. Самое обидное, что каждый считает своим долгом обидеть, унизить или говорить с тобой в повышенных тонах, начиная с врачей и заканчивая посетителями. А ты должна в ответ улыбаться и со всем соглашаться. Мы писали и губернатору, и полпреду, и в прокуратуру. Они спустили наши письма главврачу для разборок. Результат: гонения со стороны главврача, его работающей семьи в роддоме, зама, врачей«.

Из Подмосковья: «давыдовская больничка Подмосковья… сотрудницы жалуются, что зарплату задерживают на 2 месяца, в то время, как главврач строит себе дачу… заходишь на сайт больницы, а там просто райские условия для больных… ага, ложишься, а врачи лечат только тех, кто на лапу ложит… кто пикнет, того с работы пнут… вот жалуются больным, а идти в суд не решаются…«.

Публиковать остальные отзывы с мест никакой статьи не хватит, но общая картина и так ясна — государство планомерно избавляется от бесплатной медицины, создавая сотрудникам государственных медучреждений невыносимые условия для нормальной работы. чтобы, не выдерживая, сами увольнялись. Это и есть «реформа здравоохранение» — то есть его откровенное уничтожение. «Оптимизируют» нашу медицину так, чтобы она была по карману только богатым, как, собственно, и все остальное в стране.

Многие СМИ и популярные блоггеры воздевают руки к небу, сетуя на «саботажнические действия» региональных властей. Они не понимают (или понимают, но намеренно умалчивают), что складывающая ситуация — это результат господства в России капитализма с его частной собственностью. Правящий класс буржуазии наплевал на все, кроме своей прибыли. Крупные капиталисты — олигархи стремятся же с помощью государства получить максимум прибыли из всего, до чего могут дотянуться.

Сия чаша никак не может миновать здравоохранение. ведь это Клондайк для бизнеса, неиссякающий источник прибылей! Люди же болеют и за лечение свое и своих близких они готовы выложить последнее! Как же на этом не попаразитировать?

Зная это, государство спешит создать для бизнеса широкий доступ к этой бездонной прибыли. Стремится, видно, перещеголять США, в которых более трети населения страны (говорят, самой богатой в мире!) полностью лишено медпомощи! Любой, представляете?

Вот и мы в России к тому же идем. Особенно позорно это осознавать, когда вспомнишь, что было в нашей стране всего 3 десятилетия назад — бесплатная (для всех!!!) медицина и возможность получить все, что тебе требуется, в полном объеме (разумеется, в пределах того, чем располагала тогда советская медицинская наука, лучшая в мире, кстати!).

Но ничего этого нет уже и в помине. Буржуазная власть усиленно сокращает количество государственных медучреждений по всей стране, а в оставшихся уменьшает количество среднего и низшего медперсонала, попутно урезая ему зарплаты. Государство олигархов не желает финансировать охрану здоровья наших граждан! Не хотят наши господа тратиться на простых людишек — тех самых, что работают на них до седьмого пота и создают им всю прибыль. И одновременно, как грибы после дождя, появляются платные клиники, в которые трудящиеся вынуждены идти, пополняя своими жалкими зарплатами карманы капиталистов от медицины.

Единороссы, профсоюзы, разные общественные организации — все «борются» против «кризисных явлений» в сфере здравоохранения. Только никто из них не говорит правду — что иного при частной собственности на средства производства и быть не может!

На собрании, прошедшем 17 апреля в г. Серове, председатель Свердловской федерации профсоюзов Андрей Ветлужских сокрушался: «Вчера я ездил в Сосьву и Гари. Люди жалуются на закрытие роддомов. Рожениц возят за сотни километров. В поселках начала возрождаться профессия бабок-повитух. К примеру, из Тавды в Ирбит молодых мам приходится везти 180 километров. Проблему нужно решать».

Депутат Госдумы РФ Лариса Фечина делилась своим опытом «борьбы»: «В наихудшем положении оказываются те, кто живут в большом отдалении от центра. Я хорошо знаю проблемы Севера. К примеру, в Лобве хотели оптимизировать пункт «скорой помощи» – отстояли, потом думали оптимизировать бригаду, уволив одного из фельдшеров. Этого допустить нельзя, потому что там нет даже трассовых пунктов службы медицины катастроф».

«Допустить нельзя», но преспокойно допускаете! Ведь такое положение по всей стране! Что же никто из вас, «борцов», не предъявил ультиматум правительству, не потребовал от него изменения своей порочной политики? Что же никто не отказался в знак протеста против происходящего с нашим здравоохранением от мандата депутата Госдумы или занимаемой им сытой должности?

Депутаты и профсоюзные боссы «борются» на словах, а не на деле. И даже на словах они боятся заикаться о главной причине происходящего — частной собственности на средства производства, которая искурочила всю страну, все убила и разграбила, лишила миллионы людей в нашей стране всего. И ради чего? А только лишь ради процветания единиц! Тех самых олигархов, которые хватаются друг перед другом какое место они занимают в рейтинге журнала Форбс!

Это частная собственность и политическая власть в руках позволяют богатым творить с эксплуатируемыми всё, что им вздумается, наплевав на мораль, стыд и совесть, лишь бы это приносило им прибыль. Это буржуазное государство всеми своими законами, армией, полицией, судами и тюрьмами стоит на страже интересов богатых. Если бы любому советскому гражданину 25 лет назад сказали, что за вызов врача скорой помощи он должен будет платить деньги, он бы покрутил пальцем у виска, так как это казалось невозможным, диким и безумным бредом. А оказалось, что в этом бреду живет весь капиталистический мир, который нам нахваливали тогда на все лады.

Проблемы в нашей медицине — это не только проблемы медиков, проблемы их условий труда и низких зарплат. Это проблемы, в первую очередь, рабочего класса, всех трудящихся масс, которые без медицины не выживут! Сами медики с российским правительством, задумавшим уничтожить государственную медицину, не справятся. Это сможет сделать только трудовой народ России, который должен, наконец, понять, что больше сидеть и ждать, когда же все рассосется само собой, невозможно! Пора поднимать задницу и отстаивать свои человеческие права — отстаивать так, как это, например, делают французские рабочие, поднявшиеся всей страной против нового Трудового кодекса.

Возможности рабочего класса огромны! Надо только верить в свои силы и действовать сплоченно, четко зная, что ты хочешь добиться.

Мы должны сохранить свою государственную бесплатную медицину во что бы то ни стало. Ведь это не только наше будущее, но и будущее наших детей.

Тимур Досаев

work-way.com

"Оптимизация" здравоохранения признана летальной - Здоровье и медицина

"Оптимизация" здравоохранения признана летальной Почему взят курс на сокращение числа больниц и медицинских сотрудников?

Оптимизация медучреждений в РФ привела к росту смертности пациентов городских и муниципальных больниц на 2,6% в среднем по стране. Ожидаемого роста эффективности и доступности медицинской помощи не произошло, сообщается на сайте Счетной палаты. Как говорится в документе, в рамках так называемой оптимизации социальной сферы число медицинских работников сократилось на 90 тыс. человек. Больше всего сокращение коснулось врачей клинических специальностей. Это привело к снижению доступности услуг и ухудшению их качества. Кроме того, как говорится в отчете ведомства, более 11 тыс. поселков находятся как минимум в 20 км от ближайшей медицинской организации, где есть врач. "Скорая помощь" в ряде случаев едет к пациенту больше 60 минут. О том, что стоит за новой "оптимизацией" здравоохранения и что этому противопоставить, рассказал в интервью Накануне.RU заместитель председателя комитета Госдумы по охране здоровья, депутат от Пермского края Олег Куликов.

Вопрос: Расскажите, как Вы можете оценить данные Счетной палаты? Согласитесь ли с ее выводами?

Олег Куликов: Согласен. Считаю, что Счетная палата достаточно мягко оценила так называемую "оптимизацию системы здравоохранения". Мы с этой оптимизацией уже год боремся. Оптимизация наиболее емко себя проявила в Москве, где было сокращено 28 медучреждений, в том числе за год – более 10 тыс. коек. Уволено 10 тыс. медработников, из них порядка 6 тыс. – врачи. Это было сделано "подпольно": не советовались с медицинской общественностью, никто из них не знал о планах чиновников. Началось просто предъявление медицинским работникам уведомлений, что они будут уволены, чтобы начинали искать работу. При этом резко сокращается доступность медицинской помощи. Бесплатная медицинская помощь заменяется платной. Подобный опыт Москвы – самого богатого города России – переносится в регионы.

Сокращение медицинских учреждений объясняют тем, что, якобы, по-другому нельзя выполнить указы президента. Но их и так трудно выполнить, потому что они источник повышения зарплаты не определяют.

Я считаю это решение "оптимизировать" систему здравоохранения ошибочным. Во многом здесь мы наблюдаем конфликт интересов, не знаю, каким способом в собственность будут передаваться 28 медучреждений, находящихся в очень привлекательных местах: за городом, с большими площадями участков, это очень лакомый кусок для жилищного строительства, для строительства гостиниц, других строительных жилищных проектов. Мы выступаем категорически против этих планов, потому что в таком случае резко снижается доступность и качество медицинской помощи. Многим гражданам платная помощь не по карману.

Да, можно оправдать все это кризисом, но в кризис вообще ничего сокращать нельзя: увеличивается число больных, у нас и так прогрессируют хронические заболевания, увеличивается количество психозов, неврозов и всяких суицидальных проявлений.

По Москве, кстати, я писал два письма Собянину. Фракция обращалась по поводу оптимизации здравоохранения с письмом к президенту. Московскую проблему обсуждала и Общественная палата, и Совет Федерации, и Совет по правам человека при президенте, давались негативные оценки. И "Народный фронт" давал негативную оценку. Даже президент сказал, что не продумана оптимизация, но в дальнейшем он смягчился в своей оценке.

Закрыто несколько больниц "Скорой помощи" в Москве. Фактически, дан запрет на госпитализацию по ряду болезней. Больницы, "Скорые помощи" закрывают, больных некуда госпитализировать, нарушены все пути маршрутизации. Людям отказывают, больные умирают дома. Люди, которые завтра умрут, сегодня попадают домой. Недаром впервые за многие годы в Москве прошло несколько митингов против оптимизации. Один из больших митингов прошел в ноябре, где, по разным оценкам, присутствовало больше 10 тыс. человек.

Вопрос: Почему, на Ваш взгляд, государство решило массово сокращать тех, кто призван беречь главное, что есть в его арсенале – здоровье нации? Неужто нет других сфер для оптимизации?

Олег Куликов: Думаю, тут две причины. Кто-то внушил и активно пытается это использовать, что в России и Москве – "лишнее" количество коек. Что много больных их занимают. За рубежом койка в среднем занимает 6-7 дней, у нас – 13-14 дней. Мол, мы должны использовать зарубежный опыт и в дальнейшем держать этих больных или дома, или в поликлиниках. Но дома они не могут, на Западе – они забыли – лекарственные препараты бесплатны.

Во-вторых, у нас нет дневных стационаров. Даже в Москве их нет. Поликлиники для этого не предназначены. И потом, количество коек у нас не такое большое.

Якобы, у нас врачей значительно больше. Значит, говорят, и врачей надо сокращать. За рубежом количество врачей определяется только по количеству врачей лечебных специальностей. Без лаборантов, без рентгенологов, без управленческого персонала, без санитарных врачей. Если вот это все убрать, количество врачей будет одинаковым. А заболеваемость в России при этом - повышенная.

Хочу еще раз обратить внимание: закрываются больницы, медучреждения в той же Москве в местах, наиболее привлекательных для жилищного строительства: рядом с Белым домом, напротив стадиона "Лужники", на набережной Москва-реки, то есть это те учреждения, про которые даже сам персонал понимает, что их хотят использовать для строительства гостиниц к Чемпионату мира.

А потом, понимаете, сейчас социальный блок в Правительстве курирует Голодец. Она уже "реформировала" Академию наук: фактически, она стоит у истоков разрушения, уничтожения академии. Реформирует систему здравоохранения, пытается заменить государственное, доступное здравоохранение платным. В Москве 15% родов выполняются уже коммерческими фирмами за деньги. При этом средние роды стоят 200-300 тыс. руб., что недоступно большинству москвичей.

Вопрос: То есть, объективных причин для подобных сокращений нет?

Олег Куликов: У нас здравоохранение страшно недофинансировано. Двукратно. Уже 40% в результате недофинансирования люди сами платят за здравоохранение. У нас бюджетное финансирование идет из различных источников. Это 4% ВВП. Необходимый минимум, который рекомендует Всемирная организация здравоохранения – 7% ВВП. У нас здравоохранение не может быть дешевле, чем за рубежом. В результате глобализации мы лекарства покупаем за рубежом в 2-3 раза дороже. Оборудование мы покупаем за рубежом в 2-3 раза дороже. Кадры у нас подготовлены хуже. Коммунальные платежи – выше, чем за рубежом. Как же может быть дешевле? У нас дороже оно, а финансируется хуже. Вот объективные стороны. Развивать надо, увеличивать, а не снижать.

Вопрос: Вернемся к отчету ведомства - там также говорится, что более 11 тыс. поселков находятся как минимум в 20 км от ближайшей медицинской организации, где есть врач. А в 17,5 тыс. населенных пунктов нет никакой медицинской инфраструктуры. К чему это приведет?

Олег Куликов: За последние 15 лет в стране сокращено 60% медучреждений. Естественно, стала менее доступной медицинская помощь. Естественно, это приведет через некоторое время к резкому росту смертности населения.

У нас примерно 170 тыс. населенных пунктов, из них примерно 50 тыс. – с населением меньше 100 человек. Естественно, в этих населенных пунктах никакой медицинской инфраструктуры создать невозможно. Нет врача, фельдшера. Тут должна быть маршрутизация, система диспансеризации, раннего выявления людей со степенью риска, то есть другая система организации здравоохранения. Или врачебные участки с последовательным посещением: сегодня – один населенный пункт, завтра – другой, а не так, что постоянно нет медучреждения. Хотя бы раз-два в месяц. Но об этом никто не думает.

Вопрос: В результате оптимизации выросла смертность на дому. Аудиторы СП полагают, что виной этому – неправильная организация медицинской помощи. Почему, учитывая это, оптимизация до сих пор в силе? Ведь не первый же месяц она действует?

Олег Куликов: Некоторые наши ответственные за здравоохранение в Правительстве считают, что у нас раздуто количество медучреждений, кадров, при этом они глубоко не вникают в проблему. За рубежом другая плотность населения. При другой плотности населения проще оказать медицинскую помощь. Если у нас один населенный пункт от районного или регионального центра удален на 100 км, значит, он полностью удален от здравоохранения. У нас средняя плотность населения по стране – 8 чел/км, в Западной Европе – 300 чел/км. Плотность в десятки раз другая, условия совершенно другие, количество медучреждений.

Там – другая продолжительность жизни. Она на 15 лет больше, чем в России. А почему она больше? Они – более здоровые люди, чем мы. У них есть реабилитационные койки. Если сокращаются т.н. "активные койки", то у них есть реабилитационные, которых в четыре раза больше, чем у нас. Или у нас вообще их нет.

Мы в октябре с Калашниковым, председателем комитета, внесли поправку в закон "Об основах охраны здоровья граждан". Называется "О порядке оптимизации и ликвидации медицинских учреждений". Там прописано, на каком основании эти учреждения можно ликвидировать. В городе должна быть создана комиссия из представителей законодательной, исполнительной властей, медучреждений, профсоюзов, обществ больных, которая должна оценить, к чему это приведет. В случае негативной оценки никакой оптимизации и закрытия не должно происходить. То же самое на селе. Плюс на селе – сходы граждан, которые должны дать свою оценку, закрывать учреждения или нет. Подобные законы приняты в культуре, по библиотекам.

Этот закон должен был в пятницу обсуждаться, но перенесен на две недели.

Вопрос: Почему, на Ваш взгляд, оплата труда выстроена так, что врачам приходится работать, явно превышая необходимые лимиты, дабы заработать не запредельные, а хотя бы нормальные деньги?

Олег Куликов: В целом состояние здоровья наших граждан ниже, чем за рубежом, в несколько раз. Во-вторых, нормативы – от 5 до 10 минут на больного – те, которые не позволяют ни внимательно осмотреть больного, ни поставить диагноз, что заставляет больного дважды, трижды приходить на прием. Время врача занимают вторичные, третичные больные. С другой стороны, есть ошибки менеджмента. То, что у нас не планировалось несколько лет назад большое количество врачей первичного звена. Это те диспетчеры, являющиеся фильтром, квалифицированно распределяющим этих больных по более узким специалистам или на анализы.

Ну и низкая подготовка кадров, низкая производительность врачебного труда, когда надо не только посмотреть больного, но и потом это все описать. То есть этот человек остается и два-три часа описывает и заносит в историю болезни то, что видел. Это еще связано с тем, что у нас врач ведет прием один, без сестры. В среднем, у нас на одного врача – полторы сестры с учетом больниц, а норма европейская – больше трех. Естественно, тут с бору по сосенке набираются проблемы здравоохранения.

Вопрос: Чем, на Ваш взгляд, можно сегодня привлечь молодого врача на село?

Олег Куликов: Мы даже приняли закон о так называемом "сельском докторе". Это если изъявляет кто-то вдруг желание поехать на село, если есть там больница – сельская или фельдшерско-акушерский пункт – то врач на три года заключает договор с администрацией и получает 1 млн руб. "подъемных". В дальнейшем администрация предлагает ему жилье.

Но у нас населенные пункты сельские в таком состоянии, если без школы, дорог, инфраструктуры, то даже в таких условиях не хотят молодые специалисты ехать в эти сельские больницы. Теоретически эта программа работает, но в прошлом году она была выполнена на 50%. Это проблема комплексная, это проблема еще социального развития наших сельских населенных пунктов.

Вопрос: Как Вы считаете, будут ли социально-политические последствия такой оптимизации в регионах? Во что это может вылиться?

Олег Куликов: Наш народ терпеливый. Думаю, социально-экономических последствий не будет. Одно из первых последствий, которое мы увидели уже, это снижение престижа и авторитета врача.

Еще древние говорили, что врач подобен Богу. Теперь этого уже нет и, думаю, это приведет к другим последствиям: если врач не зарабатывает легальные деньги, то будут увеличиваться поборы с населения. Или вообще врачи будут уходить из профессии.

Уже сейчас выпускники вузов только на 60% идут в профессию, остальные не идут в нее.

Вопрос: Какой бы Вы предложили механизм оптимизации? Как выстроить эту работу?

Олег Куликов: Как можно это выстроить? Это же все связано с определенной моделью экономической и хозяйственной деятельности в нашей стране. Я считаю, что нужно принимать законодательные меры по обеспечению бесплатными лекарствами людей. Для этого нужно восстанавливать собственную фармацевтическую промышленность. Потому что наиболее эффективные лекарственные препараты у нас ввозятся из-за рубежа, это примерно 80%. У нас разрушена наука тонко-химических технологий и производства лекарственных препаратов.

Начинать надо с многого. У нас понизилась квалификация подготовки медицинских кадров. У нас в 2-3 раза больше врачебных ошибок, чем в любой стране Европы. Отсюда и повторные госпитализации.

У нас плохое физическое состояние здоровья. У нас граждане не привыкли заботиться о своем здоровье. У нас много рисков для здоровья: курение, алкоголизм, наркомания. По оценкам, мы – третья страна в мире по количеству выкуренных сигарет и, кстати говоря, у нас в стране – четыре транснациональных табачных монополии. Потому что табачная промышленность - грязная, много отходов. Вот они нас используют, как колониальную страну, для изготовления табачных изделий, и потом экспортируют по всему миру. Последствия курения табака – 200-300 тыс. смертей в год. Многие хронические заболевания развиваются на стадии плода.

Алкоголизм стал сейчас меньше за последние годы примерно на три литра на человека, если в расчете на чистый спирт, но все равно можно говорить о домашнем типе алкоголизма.

Мало занятий спортом. Спорт начинается в семье и школе. В школе должен быть спортзал, манеж, стадион, каток и бассейн. Редкая школа попадает под такой стандарт. Дети должны проводить время на воздухе, летом должны оздоровляться. У нас практически все отдыхали в пионерских лагерях. Теперь у нас 90% детей летом отдыхают в так называемых "городских лагерях". То есть при школе организуют группу продленного дня. Естественно, это не оздоровление, на асфальте.

Есть очень много проблем. Государство ушло из социальной сферы. Как ушло из экономики. Вообще-то, по большому счету, нужна смена курса. Власть, которая может решать эти проблемы для себя любым путем, будь то в России или за рубежом, она не видит этой проблемы для других. Можно посмотреть на примере сферы образования. Дети миллиардеров и бедных могут встретиться в одном вузе, но в одной больничной палате они никогда уже не встретятся.

my-msk.ru